Обычно о возвращении Вальдеса в Хексберг Рамон узнавал от самого Вальдеса: Кэналлиец был слишком стремителен, чтобы кто-либо другой сумел его опередить. Альмейда не возражал, закрывая глаза на поведение своего подчинённого. Вальдес никогда не выслуживался и не щёлкал каблуками, разве что в шутку, и он был лучшим вице-адмиралом — но слишком своенравным для того, чтобы стать просто адмиралом. Только Бешеному это было ни к чему, о чём он сам заявлял не единожды.
Сегодня Вальдес явился не один: приволок за шкирку какого-то бледного перепуганного «гуся» в грязной матросской куртке.
— Что это? — спросил Альмейда.
— Добыча, — довольно заулыбался Бешеный. — Специально для вас, альмиранте. Хорош, правда?
Может, и хорош — если бы альмиранте был женщиной, оценил бы подарок наверняка. Лицо у «гуся» было героическое: мужественный подбородок, прямой аристократический нос, чёткая линия губ, большущие светлые глаза с чёрными ресницами, и при этом густая шапка грязных, но всё равно почти белых волос. Красавец. Наверняка капитан, а ещё трус и подлец. Такого в мундир и на бал, там, наверное, и губы дрожать не будут, и взгляд будет надменный и с прищуром...
— Вальдес, это, конечно, очень смешно, но, во-первых, кто это такой, а, во-вторых, зачем ты его сюда притащил?
— Не узнаёте? — Бешеный сощурился, как котяра на солнце. — Это же мой любезный Бе-Ме, который ныне пленный адмирал цур зее.
— Ещё один?! — Альмейда побагровел. — Квальдэто цера, что ты себе позволяешь?! Скоро у нас будет не Хексберг, а филиал штаба дриксенского Западного флота!
Бешеный совершенно не смутился, а вот пленник от адмиральского рыка окончательно съежился. Если бы Вальдес не продолжал держать его за шкирку, похоже, уполз бы под стол. Или без чувств рухнул, что ли.
— Вы что, не любите Бермессера? — удивился Кэналлиец. — Прекрасная же штука: если у вас плохое настроение, например, то можете кричать не на меня, а на него. И в хозяйстве полезен.
— Будет качественно опустошать мои кладовые? — Рамон усмехнулся, но невесело. — А от Кальдмеера какая польза была?
— Вы не сравнивайте, — наставительно поднял палец свободной руки разом посерьёзневший Вальдес. — Кальдмеер — это для души. С кем ещё можно выпить в час ночи или сыграть в морской бой?
— Ледяному просто неудобно было тебе отказывать.
— Вот и нет! — Бешеный счастливо осклабился и добавил совсем уже убийственный аргумент: — А ещё можно поболтать про кораблики, незаметно уточнив размеры дриксенских флотов, производительность верфей и умственнее способности выживших адмиралов.
Щека Бермессера дёрнулась.
— С этим ты тоже... поболтал?
— Конечно. — Вальдес самодовольно ухмыльнулся. — Сведения совпадают. Только, как вы выразились, «этому» я вина не наливал. А с Кальдмеером мы друзья, что бы там кто ни думал.
— Он просто не мог тебя послать — слишком многим тебе обязан.
— Можно подумать, если бы не я, вы бы его всё-таки повесили.
— Повесил бы!
— Ого, даже так? — Кэналлиец присвистнул. — Вернер, уходим отсюда, нам здесь не рады.
— Стоять, — сквозь зубы процедил альмиранте. — Что за балаган, Леворукий вас побери?! Ротгер, отпусти наконец воротник адмирала. Адмирал цур зее, перестаньте трястись, никто вас пока не вешает. Ну?
Вальдес разжал пальцы, и выпущенный Бермессер покачнулся, но устоял на ногах.
— Лучше повесьте, — хрипло сказал он. — Только не отдавайте обратно господину Вальдесу.
Альмиранте нахмурился и гневно взглянул на Бешеного, тот ответил спокойным насмешливым взглядом.
— Что ты учудил?
— Да что я мог учудить, за три дня-то? — искренне изумился Кэналлиец. — Потолковали по душам, всё чинно и куртуазно...
У Бермессера снова задрожали губы, он еле слышно всхлипнул.
— Он обещал меня с... С меня...
— Что-что, Вернер? — Вальдес снова усмехнулся, на этот раз зло, и чуть подался вперёд. Бермессер отшатнулся.
— Н-ничего, — выдавил он.
— Вот именно, ничего. Так мне его уводить, альмиранте? А что, пополню свою коллекцию вражеских адмиралов... Как думаете, этот красавец будет хорош в виде чучела?.. Или забираете?
Рамон перевёл взгляд с хищного лица Бешеного на умоляющее — Бермессера и сжал кулаки, проклиная Бешеного, дриксов и ещё себя — за непозволительную в такой ситуации слабость.
— Забираю.
— Отлично! Всего хорошего. О рейде доложу завтра, во всех подробностях.
Вальдес выскочил за дверь прежде, чем Альмейда успел возразить. Он вздохнул и обратил своё адмиральское внимание на нежеланного гостя.
— Ну, господин Бермессер, теперь рассказывайте.
Но «гусь» рассказывать был не в состоянии. Его трясло крупной дрожью. Губы окончательно побелели от страха и сравнялись цветом с лицом: некоторые покойники и то приятнее выглядят. Адмирал цур зее бормотал:
— Не хочу быть чучелом... прошу вас...
Прежде, чем Рамон успел выйти из зоны поражения, его схватили за руку. Альмиранте передёрнуло от отвращения.
— Успокойтесь!
Бермессер не слышал.
— Прошу вас, защитите меня от него, я что угодно... клянусь...
Рамон вздохнул, высвободился и направился к столу, где в одном из ящиков лежала фляга с касерой. Он прекрасно умел лечить свихнувшихся от страха придурков. Не поможет касера — поможет хорошая оплеуха. Или кувшин холодной воды. А потом уже можно будет и поговорить.
Хотя Вальдесу в своё время достался куда более интересный собеседник... Но дриксенских адмиралов, Леворукий их побери, талигойцы не выбирают!
***
— Он что, с ума сошел, тащить Бермессера к Альмейде?
Луиджи усмехнулся. Тайны в этом нет, рано или поздно правду узнает весь Хексберг. Но стоит ли становиться тем человеком, от которого её узнают?
— Аларкон, вы всерьёз считаете, что вице-адмирал может сойти с ума?
Марикьяре пожал плечами, демонстрируя полнейшее безразличие к вопросам чужого сумасшествия.
— Вообще-то я надеялся, что вы, как свидетель его последних подвигов, объясните мне, в чём тут дело.
Фельпец ещё немного подумал и сдался. В самом деле, зачем он притворяется Ледяным? Молчать его никто не просил.
— Вальдес привёз в Хексберг не только Бермессера, но и Кальдмеера с адъютантом.
Филипп присвистнул и запустил руку в волосы.
— И вправду, в пору нам всем рехнуться. А альмиранте-то тут при чём?
— Как при чём? — Луиджи заговорщицки подмигнул. — Чтобы ему не было обидно, что у Вальдеса свой адмирал есть, а у него — нет.
Только Кальдмеер, в отличие от Бермессера, был искренне рад встрече со старым другом... Но какое это имеет значение, они с Вальдесом поначалу тоже были врагами.
А Хексберг, судя по всему, ждало что-то весьма интересное — в ближайшие дни. Или часы... Судя по довольному жизнью лицу Аларкона, капитан это тоже понимал.
— Справедливость, значит... — протянул он. — Это надо запить и немедленно, не находите?
Луиджи находил, да ещё как.